На фоне усиливающегося давления на независимые медиа в России наверняка некоторые журналисты задумались: бороться за свободу слова, конечно, благородно, но, может быть, хватит с меня? Однако наличие определенных рисков в независимой журналистике — не новость, а журналисты продолжают свое дело.
Чтобы понять, почему наши коллеги все-таки остаются за пределами «официальной» журналистики, государственных медиахолдингов, пресс-служб и пиар-отделов коммерческих организаций, мы спросили у них, что побуждает или заставляет оставаться в профессии в качестве независимого журналиста, несмотря на риски и нестабильность.
«Уже не интересно»
Елена Нелинова, редактор больших текстов интернет-журнала «7×7»
Я работала и в пресс-службе, и в государственных СМИ: как и везде, там есть хорошие люди, и там тоже можно оставаться честным. То есть ни пресс-службу, ни госСМИ я не считаю каким-то злом, это не плохо и не хорошо, потому что зло творят конкретные люди как части системы (своим молчанием, соглашательством или конкретными делами). Пойду ли я туда снова? Вряд ли, уже не интересно, опыт состоялся. Это во-первых.
Во-вторых, я не рассматривала для себя этот вопрос в ключе «опасно — не опасно» и «независимый». Последние пять лет работаю редактором на «7×7», и я бы не сказала, что это для меня представляет риск. Вот кто рискует, так это наши корреспонденты, которые освещают события в регионах, в том числе протестные акции, проводят расследования. Такое клише: если независимый, значит оппозиционный. И журналист, который честно делает свою работу, фиксирует сегодняшний день, обращает внимание общества и людей, принимающих решения, на важное, оказывается «врагом режима» (ну или весьма подозрительным). Честность и независимость — это очень неудобные качества, а для меня — очень классные.
Где работать — это выбор каждого. Не нравится твоя работа, воротит от приказов начальства, но исполняешь — это тоже выбор. Почему, ради чего ты его делаешь? Какие у тебя ценности и цели? Или оправдания? Ну… может быть, тебе так удобно. Нравится, радостно с утра бежишь на работу — значит ты на своём месте. Мне важно не врать себе и другим в жизни и в профессии, важна атмосфера, общие ценности с коллегами, важно чувство свободы в том, что я делаю, гибкость в принятии решений, творчество (по многим параметрам мы с «7×7» совпали). Если использовать терминологию Эриха Фромма, мне важно «быть», а не «иметь». Плюшки в виде соцпакетов, конечно, приятные, но если в какой-то момент начнёшь ставить их на первое место, «продавать» за них свои мечты, предавать себя — окажешься в болоте, появится хитрое, обманчивое состояние стабильности. Я для себя решила, что плюшки эти пусть будут на втором месте, потому что, условно, я не смогу «продавать» продукт, в который не верю, в ценности, полезности которого не убеждена. Цель корпораций — наращивание капитала, тут высока вероятность того, что мои представления о полезности для людей, для страны в целом могут разойтись с интересами «шефа». Аналогично с системой власти.
«Если тебя прижимают в твоем регионе, приходится бежать в другой»
Дмитрий Трещанин, редактор «Медиазоны»
У меня этот выбор произошел очень просто. Меня не взяли. Когда я только начинал заниматься журналистикой, и тогда я понял, насколько это нищая зарплата. Первые зарплаты были две тысячи рублей, пять тысяч рублей в месяц. Я пошел в местную сеть аптек, которая искала пиарщика, с полной уверенностью, что меня с моими идеями возьмут. Прошел несколько собеседований, но меня не взяли.
А потом, когда ты развиваешься, и если профессия тебе еще не обрыдла, ты такой: ну если получается, то что еще надо? Смотришь на людей по ту сторону, которые пишут беспомощные тексты, засыпают емейлами со словами «пожалуйста, разместите», думаешь: «Ну, Господи, даже если будут платить в полтора, в два раза больше, но не хочется». Тем более, придешь, и всю эту «петрушку» начинаешь с нуля. А тут уже состоявшийся журналист. Короче говоря, если бы меня тогда сманили, то сманили бы. Этого не произошло — я остался.
Неловко сейчас рассуждать об опасности профессии, находясь в стране Евросоюза (Дмитрий живет в Праге — прим. авт.). Да, у нас тоже взрывают, но не так близко, как в Москве. Если говорить длинно, то у меня был длительный фактический запрет на профессию, когда пришли с обыском в одну редакцию в Самаре, где я работал, потом пришли с обыском в редакцию, куда я собирался устраиваться. Мне намекнули: мальчик, уходи из журналистики и будешь жить спокойно. Но силовикам лучше вообще не верить, они не оставят в покое. После этого я перебазировался в Москву.
Сейчас у людей, которые хотят остаться в профессии, выбор не столько профессиональный, сколько географический. Если тебя прижимают в твоем регионе, то приходится бежать в другой регион, в Москву или Санкт-Петербург. Что касается спокойствия после перехода в другую профессию, мне кажется, это ложный выбор, путь в депрессию и алкоголизм. Как любое предательство себя, оно приводит к снижению ощущения себя полноценным человеком. Ну и здравствуй, бутылочка, здравствуйте, антидепрессанты.
«Каждый раз принимаешь решение, руководствуясь потребностями, ожиданиями и принципами»
Светлана Прокопьева, редактор сайта «Север.Реалии»
Так не бывает, что жизненные шаги выверены, продуманы, запланированы и так далее. Не было такого, что я решила поехать работать пиарщиком, а потом вернуться. Так складывались обстоятельства. Я пришла в журналистику совершенно случайно. Мне очень нравилось это занятие, но, к сожалению, оно совершенно не приносило мне денег в той редакции, в которой я работала первые шесть лет. И потом мне подвернулась возможность поехать и эти деньги заработать.
Так я стала пиарщиком на какое-то время. Поработала в пиаре, поработала в органах государственной власти, поняла, какой это жуткий геморрой. Поняла, что это совершенно не та профессия, которой я собиралась заниматься. И я вернулась обратно в журналистику. Через какое-то время мне предложили возглавить газету «Псковская правда» (входит в государственный медиахолдинг Псковской области — прим. авт.). Я подумала: а почему бы и нет? С чего они решили, что это «их» газета, а не газета Псковской области. Но за полгода они мне доказали, что это газета «их», а не Псковской области. Окей. Так я пришла обратно в независимую журналистику и в ней каким-то образом состоялась.
Ты каждый раз принимаешь решение, руководствуясь потребностями, сиюминутными ожиданиями и принципами. В какой-то момент я поняла, что не хочу заниматься пиаром, работать на государство и власть, потому что они все очень… сложные. Они все занимаются ерундой, с моей точки зрения. Журналистика честнее, интереснее и проще для меня, наверное. Не нужно угождать, писать отчеты и вот это всё.
«Приходится много работать в эмоционально непростых сферах»
Маргарита Логинова, корреспондент интернет-журнала «Такие дела» в Сибирском федеральном округе
Выбор заниматься журналистикой или уйти в пресс-службу передо мной стоял несколько раз, и я всегда как-то выкручивалась. Например, мне 20 лет, газета, в которую я пришла попробовать себя в журналистике да там и осталась, на грани закрытия, а еще у меня намечается семья и ребенок, и надо как-то жить взрослую жизнь и обеспечивать себя. Пришлось пойти работать в спортивную школу пресс-секретарем, там же отбыть в декрет и получать какие-никакие, но «белые» и гарантированные социальные выплаты. Параллельно как фрилансер писала тексты в разные издания, то есть радикального ухода из журналистики не случилось.
Потом было несколько лет работы редактором, и из большой, стабильной кампании, где в целом я занималась хоть и лайфстайл, но журналистикой, я ухожу в благотворительный фонд помощи детям с онкозаболеваниями пиарщиком — потому что там мне близки и понятны ценности. Работая там, тоже иногда писала на смежные с фондовскими темы в разные издания. Поработала там, поняла, что чистая журналистика мне милее и понятнее. Оттуда ушла в «Тайгу.инфо», там несколько лет занималась практически только журналистикой и редакторством, параллельно писала кому-то еще. А в 2018 году на волне своего интереса к теме ВИЧ стала подрабатывать в Новосибирской ВИЧ-сервисной НКО. Сказалось и желание (и необходимость) улучшить, хаха, материальное свое положение, и интерес к теме, и желание не только стучать по клавиатуре, чтобы изменить ситуацию с ВИЧ в регионе. Пару лет совмещала коммуникации в НКО и работу журналистом, потом ушла во второй декрет.
И вот ребенку 2,5 года. Я параллельно пишу «Таким делам» как корреспондент по Сибири и все так же занимаюсь коммуникациями в ВИЧ-сервисной НКО. Совмещать бывает сложно, но деваться некуда, сейчас я впервые в жизни чувствую, что крепко стою на ногах в финансовом плане, хоть и приходится много работать в эмоционально непростых сферах. Но деньги в этом моем выборе все равно не главное, потому что из этого резона можно было бы уйти в пресс-службу крупного холдинга или в госсектор, а это мне кажется невозможным. Хочется очень чувствовать смысл в своей работе, разделять ценности с теми командами, к которым причастна. Пока получается.
«Когда встал вопрос о заработке, пошли резюме в магазины одежды»
Иван Журавков, новостник интернет-журнала «7×7»
Моя первая практика была в неподконтрольной властям газете «Псковская губерния». Подучился писать новости и тексты. Но понял, что там не получится дальше работать, потому что у них на тот момент были финансовые проблемы. Попробовал устроиться в коммерческий медиахолдинг и какое-то время штатно поработал. Всё. На этом рынок псковских СМИ, которые могли обеспечить зарплатой, закончился. Есть еще государственный, но туда я не пойду по идеологическим соображениям.
Когда встал вопрос о заработке, то рассылал резюме в магазины одежды. Впоследствии я позвонил главе псковского «Яблоко» Льву Шлосбергу, которого до этого уже знал. Так я попал в пресс-службу регионального отделения партии, писал пресс-релизы и делал рассылку по СМИ. В целом это рутинная работа, которая тоже надоедает. Спустя год я начал сотрудничать с «7×7».
Мне больше нравится быть журналистом, чем сотрудником или даже главой пресс-службы. Есть свобода выбора тем и форматов, нет рамок, про что писать можно, а про что нет. А в пресс-службе политической организации ты должен писать именно про нее, не можешь отказаться от написания текста на тему, которая тебе не близка или ты в ней ангажирован по каким-то причинам. И это я говорю про работу в пресс-службе оппозиционной партии, которая неподконтрольна власти. Когда ты по уважительной причине не можешь писать текст, то редактор СМИ поймет и отдаст тему другому журналисту.
В СМИ больше свободы, меньше регламентации и больше творчества.
«Необходимость идти на компромиссы нервирует больше, чем поиск заказчиков»
Роман Перл, автор документальных фильмов проекта «Неизвестная Россия»
Мне не кажется, что работа в пресс-службе, государственных и окологосударственных СМИ — это «тихая гавань». Атмосфера в них зачастую нездоровая. Необходимость идти на компромиссы нервирует гораздо больше, чем поиски заказчиков, организационные вопросы и неуверенность в том, что завтра работа будет. Я вообще никогда не умел прятать свое мнение. Так что работа в том, что мы называем провластными структурами, для меня исключена. По крайней мере при нынешней власти.