В прошлый раз мы закончили пунктом «Работа по плану», забыв один важный пункт, который также должен быть в части про планирование. Впрочем, именно так с этой частью работы нередко и случается — про неё забывают. Мы про визуальную составляющую проекта. Как часто её оставляют на потом с мыслью «Да разберёмся, чем-нибудь проиллюстрируем»? И как часто визуальная составляющая из-за такого подхода получается унылой и беспомощной в лучшем случае (рушит весь материал в худшем)? Немного поговорим об этом, а также — про подготовку интерактивной составляющей, важность (или неважность?) офлайн-встречи, сборку текста / проекта, публикацию, продвижение и пост-работу.
Подготовка визуальной составляющей
Итак. Подумайте над тем, каким будет визуальное оформление и представление проекта/материала на этапе планирования. Не надо продумывать до мелочей, всё равно не получится, но описать визуализацию крупными мазками необходимо. Если есть финансовая возможность — пригласите человека, который имеет опыт такой работы и которому вы можете доверить эту задачу.
На этом этапе важно ответить на вопрос, чего вы хотите от оформления. Визуальное решение может помочь раскрыть выбранный фокус проблемы или выступать фоном. Вы хотите, чтобы оно несло в себе определенный (автономный, понятный и без текста) смысл и рассказывало самостоятельную историю? Чтобы дополняло основную историю или было просто обрамлением к материалу?
Образ проекта — это вся совокупность визуальных элементов. То есть всё, что увидит читатель в тексте /проекте или в материалах, которые его продвигают. Это не только фото, видео, иллюстрации, инфографика, но также — шрифты, оформление цитат, форматирование текста, логотип проекта, карточки или промо-видео для соцсетей… Все элементы должны увязываться между собой, а образ текста / проекта должен быть связан с его целью и позиционированием.
После того, как вы определились с фокусом, выберите ориентиры в визуальном оформлении. Посмотрите, что уже сделано в подобных темах или проектах. Соберите примеры для формирования видения. Если вы уже все придумали у себя в голове и знаете, как должно выглядеть — найдите примеры и соберите в одном документе или на доске для обсуждения с другими членами команды и презентации. Если вы ставите чёткую задачу исполнителям, сделайте пилотные фото и сформулируйте техническое задание. Например, инструкция для фотографов проекты Мы принимаем выглядела вот так.
Мы не будем подробно останавливаться на разборе форм, в которые может быть упакован ваш проект (опять же, история для отдельной методички). Если хотите знать об этом больше — погрузитесь в Базу мультимедийных форматов на Сделано.Медиа.
Подготовка интерактивной составляющей
Если вы готовите текст, который выйдет в конкретном СМИ — проблемы нет. У этого СМИ, вероятно, есть отлаженные способы получения фидбэка от читателей и свои правила на этот счёт. Однако если вы выпускаете автономный проект, могут возникнуть сложности. Обычно велик соблазн попытаться вовлечь аудиторию — присылайте истории, сообщайте о фактах, делайте то или это. Почему бы не вовлечь? Форму обратной связи поставить несложно!
Однако, не спешите. Ответьте прежде на несколько вопросов.
Первый вопрос: у вас есть ресурсы, чтобы дальше с результатами этого интерактивного вовлечения работать? Любой интерактив обрекает вас на дополнительный труд. Например, в проекте Мы принимаем мы попросили читателей присылать свои истории. Люди откликнулись и присылали, но обработка историй и доведение их до печатной версии занимали немало времени.
В проекте Обвинительные клоны также призвали делиться историями неправосудного обвинения. При этом на вопрос, кто и как будет с этими историями будет дальше работать, ответа изначально не дали — решение как раз в духе «ввяжемся в драку, а там разберёмся». В отличие от «Мы принимаем», где нужно было только составить монолог из ответов читателя и причесать его, изучение материалов уголовного дела, сбор доказательств невиновности персонажа — очень трудоёмкий процесс.
Словом, если вы всё-таки решили запускать интерактив, определитесь сразу, кто будет отвечать за его обработку. Например, целью интерактива в проекте Не издержки мы сделали сбор волонтёрской команды на второй этап мониторинга, и ответственность за это взяла на себя Московская Хельсинкская группа.
Второй вопрос: зачем вам вообще интерактив? Ответ напрямую зависит от того, кто является целевой аудиторией проекта и что является его основной задачей. Если вы изначально с этим не определились, то и с интерактивом возникнут проблемы. Например, если главная цель проекта — собрать ещё истории, то призыв к аудитории будет понятен и оправдан. А если главная цель — просветительская и к тому же реального ресурса для того, чтобы работать с обратной связью у вас нет — не стоит и начинать.
Третий вопрос: вы уверены, что аудитория откликнется? Уверены, что ваш метод вовлечения сработает? Например, мы хотели сделать проект Неочевидные жертвы коронавируса каналом сбора фактов, которые можно было бы «дарить» редакциям разных регионов. Нам казалось, что принцип «единого окна» или «распределительного центра» сработает, но мы ошиблись. Люди почти не откликнулись на призыв. Оказалось, им проще рассказать о проблеме либо уже знакомому СМИ своего региона, либо на своей страничке в социальной сети. Возможно, всё бы получилось, если бы мы поставили сбор информации основной целью проекта, не ограничились вставкой формы обратной связи и дополнительно продумывали способы вовлечения аудитории.
Офлайн-встреча?
Офлайн-встреча — это всегда хорошо. Но в случае с коллаборацией офлайн-встреча даёт возможность поработать над проектом не урывками, а погружённо, в течение нескольких дней.
«Удивительный эффект от работы над проектом мини-командой в течение двух дней — все вместе, не отвлекаясь на текучку. Немногие редакции могут себе такое позволить. А когда из разных редакций присутствовало по 1-2 человека, то это не сильно повлияло на работу самой редакции, дало возможность нам сосредоточиться на мелочах»
Макс Поляков, один из авторов проекта «Обвинительные клоны» (7×7, Москва)
Большинство межрег-проектов мы делали распределённой командой в полностью удалённом режиме. Офлайн-встречи в ходе совместной работы проводили четырежды: когда работали над похоронным расследованием, проектом Обвинительные клоны, проектом После шахти проектом про современный рынок (на момент выхода этого текста ещё не опубликован).
В случае с похоронкой мы встречались раз пять в ходе работы, это было несложно, поскольку коллаборация была не межрегиональная, а межредакционная, и мы жили в одном городе. В трёх других случаях на встречи пришлось собираться в Москве, они проходили на разных этапах работы: для «клонов» — на финальном этапе (исходники собраны, определяемся с тем, как подавать материал), для шахт и рынков — в середине работы (обсуждаем тот материал, который уже собрали, думаем, как двигаться дальше, продумываем подачу). Во всех трёх случаях встреча была полезной — в живом обсуждении, которое длилось в каждом случае в течение двух суток, рождалось много ценных предложений. Однако, будет неправильно утверждать, что такие предложения не смогли бы родиться в онлайн-обсуждении — может, и смогли бы! Как проверишь?
Офлайн-встречи — необязательный, но желательный, полезный и приятный элемент любой коллаборации. Есть возможность провести — проводите, не сомневайтесь. Люди — существа телесные, они любят встречаться вживую, им важно и полезно вырваться из повседневных рутин. В идеале всех участников проекта надо вывезти на необитаемый остров и временно отключить от рутинных процессов.
Что важно, если вы организуете офлайн-встречу?
- Чёткая повестка и регламент работы.
- Предварительно обсуждение повестки и регламента, согласование его с другими участниками процесса.
- Отслеживание тайминга в ходе работы. Если вы запланировали принять десять решений, а половину встречи потратили на дискуссию по одному вопросу, то понятно, что оставшиеся девять будут скомканными.
Сборка проекта / текста
То, как вы будете это делать, зависит от цели коллаборации. Если на выходе получаются разные, независимые друг от друга тексты, то каждая редакция работает по своим правилам и стандартам — и в этом случае на этапе подготовки драфта коллаборация заканчивается (хотя нет — ещё неплохо подвести итоги и порефлексировать).
Если на выходе цельный проект или текст, то варианта три:
- Держатель темы обеспечивает единое стилистическое решение.
Подходит в том случае, когд на выходе должны получиться автономные истории, которые собираются в единый проект. Тогда все материалы (тексты, фото и пр.) стекаются к одному редактору или бильду. Он вносит коррективы, согласовывает с автором, отправляет текст на доработку или просит переснять фотографии при необходимости.
- Держатель темы обеспечивает склейку текста.
Это самая сложная история — когда в результате должен получиться единый, связный нарратив. Скорей всего, исходные истории авторов придётся серьёзно сокращать и высушивать (что всегда чувствительно для журналиста), а затем склеивать.
Так, в тексте Невидимые пациенты у нас было история женщины с ревматическим заболеванием, история девушки с муковисцидозом и история молодого человека с психическим заболеванием. Изначально каждая из них тянула на отдельную публикацию, но в таком виде их невозможно было включить в общий текст. Сокращали очень сильно. Клеем для всех историй послужили статистические данные, ссылки на другие публикации, нормативные акты, экспертные комментарии, обобщающие данные.
Также было с текстом Уронить корону. Соединительной тканью историй стали различные обобщающие вещи, в которые как бы «перетекали» персональные истории. Например, история одной героини закончилась тем, что она ностальгирует по советскому союзу — и мы перешли к сообществу «Граждане СССР», убеждённому в том, что коронавирсуа не сущесвует. От истории другого героя перешли к националистическим сообществам, где также легко приживается ковид-диссидентство.
За сбор информации для «клея» может отвечать отдельный человек, но направлять его должен тот, кто создает итоговый текст, то есть видит картинку целиком.
- Держатель темы пишет текст из исходников, собранных авторами.
Получает исходники, чахнет над ними, а потом начинает прясть цельное полотно текста. Так было при работе над статьёй Деньги ушли за пациентом. Исходники стеклись у редактора. Редактор всё прочитал, составил скелет публикации, распределил по скелету различные фрагменты исходников (расклеил как лоскуты), ещё раз посмотрел на картинку, оценил, где есть пробелы, где не хватает мяса, дал задание на добор информации. Дальше мы заполняли прорехи.
После того, как черновик текста написан, хорошо, если все причастные его посмотрят и прокомментируют. Надо быть готовым к тому, что придётся переписывать. Возможно, полностью. Возможно, не один раз.
Лучше, если смотреть текст будут не только причастные авторы и держатель темы, но также:
- второй редактор, который увидит текст впервые (он укажет на сбои в логике изложения, пробелы, задаст вопросы),
- эксперт, погружённый в тему (чтобы указать на явные неточности),
- обыватель (условная «мама» или «сосед»), который не в теме (чтобы оценить, насколько внятно вы всё изложили для рядового читателя).
Публикация
Где и как вы будете публиковать историю и на каком этапе определитесь с этим — штука индивидуальная. У нас бывало по всякому, поскольку группа «Четвёртый сектор» — это артель журналистов-фрилансеров, и своей площадки у нас нет. В одном случае мы сразу знали, где и каким образом будет опубликован продукт. В другом — принимали это решение после сбора всей исходной информации. В третьем случае определялись с местом публикации после написания черновика. В чётвёртом — пристраивали в СМИ уже полностью готовый текст. Вычитанный, отредактированный, с фотографиями и всеми делами.
У меня нет ответа на вопрос, как правильно. Наверное, правильно сразу понимать, на какой площадке вы опубликуете историю. Во всяком случае, коллеги, которые работали с нами в межрег проектах, проговаривали эту историю — мол, так было бы комфортней. Однако мы часто работаем просто потому что нас волнует какая-то тема, и не знаем, кому в итоге предложим текст. И даже не хочется его изначально никому предлагать, потому что если откажут — опустятся руки или редактор начнёт диктовать собственное виденье… Словом, не знать на старте, какой будет площадка — тоже нормально.
В практике «Четвёртого сектора» (за три с половиной года существования мы выпустили почти шесть десятков различных больших текстов и спецпроектов) ни разу не было такого, чтобы мы не нашли способ опубликовать проект.
Возможные варианты итоговой публикации:
- общий текст в одном СМИ (Не будут же его выкапывать);
- общий текст в нескольких СМИ (Невидимые пациенты);
- общий текст в основном СМИ с рерайтом текста для других изданий (у нас примеров нет, но такой вариант возможен);
- общий текст с возможностью использовать, дорабатывать, переписывать отдельные его фрагменты для своих изданий (Дыханье спёрло);
- публикация историй в разных СМИ с единым сводным материалом на отдельной платформе (После шахт)
- автономный проект с перепечаткой отдельных историй в других СМИ (Мы принимаем).
- автономный проект дополнительным пиар-сопровождением (Не Издержки).
- разные тексты в разных СМИ (пример коллег из СделаноМедиа — проект Сетевая провинция)
Продвижение
Всё относительно просто, когда вы публикуете проект на площадке со своей аудиторией и отработанной моделью продвижения. Площадка заинтересована в том, чтобы привлечь как можно больше внимания к тексту, она сделает для этого всё, что делает обычно для других текстов и проектов. Вы можете добавить свои пять копеек в этот процесс — написать посты от себя лично, сделать «посев» по тематическим пабликам, кинуть ссылку заинтересованным сообществам, попросить лично знакомых вам ЛОМов (лидеров общественного мнения) привлечь внимание к тексту.
Сложности начинаются, если вы делаете автономный проект, который выйдет на отдельной площадке, вроде «Мы принимаем», «Обвинительных клонов», «После шахт» и пр. Для каждого проекта приходилось придумывать план продвижения, и, говоря откровенно, именно эта часть работы у нас нередко проседало. Во всяком случае, на пост-рефлексии о совместной работе по нескольким проектам звучала оценка: «А вот продвижение мы провалили».
Идеальный вариант: когда ваш текст или проект заметит кто-то с хорошим охватом и вовлечённостью аудитории. Поста одного мощного ЛОМа бывает достаточно, что число прочтений взлетело и началась цепная реакция, когда подписчики ЛОМа начинают перепощивать вашу историю. Иногда ЛОМу надо помочь увидеть ваш проект, и нет ничего страшного в том, чтобы обращаться к людям с такими просьбами. Худшее, что может произойти — вас проигнорируют или вам откажут.
А если нет волшебного ЛОМа? Расскажу, что делали мы в своих проектах:
- Приглашали коллег в информационные партнёры. Так, о выходе Обвинительных клоноврассказали «Медиазона», «Бумага», «ТВ-2», 59.ру, Команда 29, Znak.com.
- Публиковали автономные тексты по теме проекта с отсылкой к проекту. Так, саратовская версия опубликовала интервью адвоката, в котором была отсылка к проекту «Обвинительные клоны». А текст «Не будут же его выкапывать» отсылал к «Не Издержкам».
- Публиковали фрагменты (отдельные части проектов) в других СМИ. Например, так было в проектах Мы принимаем и После шахт. Это не принесёт большого числа посещений проекту, но ведь наша главная задача — не в этом, а в том, чтобы распространить информацию.
- Делали рассылки — по коллегам и редакциям (предлагали воспользоваться результатами мониторинга в рамках проекта Неочевидные жертвы коронавируса), по заинтересованным сообществам, которые могли бы помочь с распространением информации (например, ЛГБТ), по заинтересованным организациям (релиз о проекте «Не издержки» мы рассылали по правозащитным организациям).
- Делали так называемый «посев» в тематических пабликах, связанных с темой и локацией. Например, распространяли тексты проекта «После шахт» в социальных пабликах тех локаций, которые упоминаются в проекте. Для постов информацию переупаковывали — например, делали промо-видео, карточки с цитатами экспертов, монолог автора идеи.
- Просили распространять информацию о тексте всех причастных к проекту людей — авторов, волонтёров, экспертов и так далее.
- Выпускали еженедельные дайджесты проекта (такие дайджесты выходили по мотивам проекта «Неочевидные жертвы коронавируса» на 7×7).
- Использовали доступ к блог-платформам, где писали о проектах (например, о «Не Издержках» написали для блога «Эха Москвы»).
- Вели переговоры на этапе сбора материалов. Так, для проекта «Мы принимаем» выделили группы и паблики в социальных сетях, каналы в телеграмме и организации по теме. Затем писали им — говорили, что у нас есть вот такой проект, просили о помощи в поиске героев. Кто-то откликался и очень старался помочь — размещали информацию, искали по своим каналам. Это взаимодействие дало возможность почувствовать свою причастность к проекту, и когда мы попросили те же паблики и каналы опубликовать информацию о вышедшем проекте, они откликались.
- Также в проекте «Мы принимаем» готовили индивидуальные промо-материалы для разных групп и пабликов. Кто-то пользовался нашими заготовками, кто-то просил сделать для них персонально — мы делали. Никогда не кидали ссылку на проект и просьбу о помощи в распространении, отправляли только готовые тексты для постов и сопровождающие картинки.
Пост-работа
Она такая же, как и для любого другого текста. Это правильно — собирать отзывы и отслеживать реакции (со стороны читателей, чиновников, сообществ, иных вовлечённых сторон), но не всегда посильно. Например, у меня не было сил читать комментарии в соцсетях под публикацией о трансгендерном ребёнке. В них было много поддержки, но и хейта — через край. Я понимала, что если какой-то комментарий зацепит, я ввяжусь в дискуссию, на которую убью вагон времени и сил и которая при этом будет совершенно бессмысленной.
В любом случае после публикации важно провести ревизию вместе с командой и задать следующие вопрос:
- Что сделано?
- Что удалось?
- Что не получилось?
- Что можно было сделать лучше?
- Какие возникали сложности?
- Как они преодолевались?
- Какие извлечены уроки?
Возможно, на этом этапе вы договоритесь о новой совместной работе. Как минимум, сделаете для себя выводы, которые будут полезны для будущих проектов.