На фото: Дарина Солод и Борис Жуковский
Журналистка из Узбекистана Дарина Солод — о том, почему в Ташкенте появилось первое неформальное независимое СМИ и как после этого жить
Их двое: издатель, редактор и журналист Дарина Солод и её друг и партнёр Борис Жуковский. Со своими друзьями-журналистами они задумали и создали в Ташкенте первый после смены руководства страны серьёзный, независимый аналитический медиа-проект HOOK.report, где принимают решения и устанавливают правила журналисты и только журналисты. Проекту меньше года, серьёзные выводы и прогнозы делать рано. Но уже сейчас понятно, что ничего подобного в стране пока нет (и давно), а, может быть, никогда не было.
Что их породило, а потом не убило
Их история напоминает историю нашего «Четвёртого Сектора». Они, не новички в журналистике, также стремились развиваться, осваивать новые форматы, делать интересные материалы о серьёзных и важных вещах. Они также не вписались в существующие форматы. Им также стало душно и неприемлемо соответствовать политике зависимых от учредителей СМИ.
– Начинали мы с нейтральных городских интернет-газет о Ташкенте. Сначала запустили redpen.uz, потом появился наш любимый проект Voice of Tashkent. Наверное, если бы не смерть Каримова, мы бы так и занимались городскими изданиями, рассказывая Ташкенту о том, кто и как в нем живет. Но в 2016 году политическая ситуация в стране круто меняется — умирает первый президент, который правил 25 лет, на смену ему приходит относительно молодой Шавкат Мирзиёев.
Либерализация экономики неразрывно связана с либерализацией СМИ. Если мы говорим о демократическом обществе, в стране должны быть сильные медиа, которые разбираются в причинно-следственных связях и готовы делиться этим с читателями. Именно поэтому мы оставляем VOT и решаем делать политическое СМИ.
Сейчас это звучит забавно — мы ничего не знали о работе государства, не понимали, кто чем заправляет и почему, и нам казалось, что если в законах написано так, то так должно быть и в жизни.
И чтобы читателю стало понятно, мы запускаем еще один проект — CITIZEN — общественно-социальное СМИ о жизни страны и о том, что в ней происходит. Первые три месяца мы выпускаем ликбез — напоминание читателям о том, как работает правительство, какие задачи оно должно выполнять, что такое экономика и так далее.
Все это, конечно, дико интересно, но дико непопулярно, потому что людей не интересуют сухие факты. Они хотят сопереживания, историй и эмоций. И нам повезло — мы нашли тему, которая трогает аудиторию.
Весной 2018 в Самарканде начались масштабные сносы, застройщики уничтожали исторические памятники города, жители негодовали, а мы освещали все это безобразие. Это продолжалось два месяца, и, наконец, в июле сразу пять источников, незнакомых друг с другом, сообщили нам, что из-за всей этой истории задержаны глава Самаркандской области и его помощники. Мы решаем, что такую новость нужно дать. Попытались подтвердить ее у официальных источников, но не получили ответа и дали ее на свой страх и риск. Спустя час нас начали цитировать остальные СМИ страны, но один из учредителей компании решил, что новость нужно снять — ее не подтвердили государственные органы, а значит, она вводит в заблуждение. Учитывая правило трех источников, мы всей командой пытались доказать, что новость должна быть. Но учредитель принял решение её снять. Я как главный редактор отказалась это делать. Новость убрал учредитель.
В этот момент и мне, и всей команде стало понятно — если мы согласились на удаление статьи один раз, придется соглашаться с этим постоянно. Практически не сговариваясь, на следующий день мы принесли заявления об увольнении по собственному желанию. Всего в этот день уволились 5 человек.
Когда нас просят дать оценку принятому тогда решению, мне всегда немного непонятно. Как поступить иначе в такой ситуации? Мне кажется, что любой честный журналист сделает то же самое, поэтому это не подвиг, «поступок» или достижение. Это данность.
От CITIZEN мы отдыхали все вместе, параллельно думая, что нам нужен свой собственный проект, где все правила устанавливаем мы, ориентируясь на международные стандарты и правила. Отдохнув с месяц, мы начали брейншторм.
С названием определились очень весело — у нас есть чат в телеграмме на 6 человек, где мы придумываем названия. Среди кучи других проскочил «hook» — случайно наткнулась на эфир UFC. Посовещались и решили, что «Хук» ничем не хуже других. Так и порешили
Приступать к работе над полностью своим проектом было сложнее, чем просто делать СМИ с партнерами. Если раньше на нас лежал только контент, то теперь нужно было заниматься регистрацией юрлица, налогами, лицензией для СМИ и думать над монетизацией. Но мы решили, что проблемы надо улаживать по мере поступления и сначала открыли сайт — купили шаблон на WordPress, знакомый дизайнер помог сделать логотип, а тексты писали мы сами.
В октябре мы отпустили Hook.report в плавание .
На что они живут
Как зарабатывает уверенно стоящее на ногах «лояльное» СМИ в России, нам известно . Как зарабатывают независимые СМИ? Тут у всех по-разному. Кого-то поддерживает учредитель, кто-то продаёт контент и рекламные услуги (если аудитория достаточно большая), получает гранты и т.п. А как зарабатывает независимое СМИ без богатого учредителя в стране, где не просто не привыкли платить за контент, а где и сам оригинальный контент в диковинку? Пока так:
– Независимому СМИ жить сложно. В Узбекистане почти нет независимых медиа, владельцами которых были бы только журналисты. Пока могу вспомнить только нас и Anhor.uz.
Мало кто относится к журналистике как долгу, для многих это бизнес, на котором можно сделать небольшие деньги. И наверное именно это мешает молодым журналистам работать — есть хочется, а на гонорар в 25$ за материал не шибко себя покормишь.
Нам непросто с финансовой точки зрения. Делая СМИ у нас, жить можно только продавая рекламу, потому что инвестор — штука ненадежная. На любой негативный текст он может среагировать совершенно непредсказуемо. Поэтому большая часть СМИ выстраивает себе рекламную модель — новости, хайп и «горячие» темы, которые привлекут аудиторию. Чем больше просмотров, тем больше рекламы, так что в этом плане медиа заложники лайков и шеров. Некоторые проекты просто накручивают просмотры и зарабатывают на несуществующих читателях — тоже деньги.
Наше положение здесь страннее — я и Борис работает с центральноазиатскими СМИ, которые платят в разы больше, чем местные, и на эти деньги живем, расплачиваемся с журналистами и т.д. Не сказать, что легко, но недавно мы получили лицензию, и тоже можем продавать рекламу. Брать будем не количеством аудитории, а ее качеством.
Тем, кто в теме: повод для зависти
Рассказывая о проекте на своём сайте, ребята пишут о том, что живут и работают в удивительное время в очень непростой стране. Нам есть с чем сравнивать.
– Конечно, не скажешь что нам живётся легко. Но, наблюдая за тем, что происходит со СМИ в России (суды, блокировки, куча законов, которые нужно соблюдать), я думаю, что нам все-таки легче. Правительство Узбекистана сейчас не судится с журналистами, прошла пора гонений и угроз, и сейчас, если мы пишем что-то, что не нравится властям, они предпочитают этого просто не замечать.
К слову о цензуре. Лично я с ней не сталкивалась ни разу. С самоцензурой в редакциях — множество раз. Практически все редакторы, с которыми я работала до своих проектов, чего-то боялись и «дули на воду».
Но чтобы звонили, угрожали или пугали — такого не припомню. Однако знаю множество историй о том, что при Каримове такое было не раз. Но может действительно ситуация в стране изменилась и жить стало проще.
А для нашего саморегулирования есть международные стандарты журналистики, этика, есть закон о СМИ страны, и этого достаточно, чтобы понимать, что можно делать, а чего не стоит, как материал должен быть собран, и для чего мы вообще его пишем.
Сейчас у нас дико интересное время для тех, кто хочет быть журналистом. Многие годы стагнации привели журналистику к тому, что она совершенно не развивалась — никаких интересных проектов, нет аналитики, и в представлении обывателя, СМИ — это только новости и ничего кроме. И это открывает огромные возможности. Мы, например, сосредоточились на аналитике и знаем, что кроме нас ее почти никто не делает. Если завтра мы захотим снимать документалку или делать СМИ об архитектуре, мы точно будем первыми. И с этой точки зрения фишек хоть отбавляй, главное — найти финансирование, а с этим у нас туго.
У них получится
Дарина — журналист с 10-летним стажем. Четыре года назад, по объявлению о поиске внештатников, пришел в журналистику её партнёр Борис Жуковский. «Сначала писал дистанционно, — рассказывает Дарина, — а потом я позвала его в штат, потому что он очень талантливый человек. Потом он втянулся и тоже перестал видеть жизнь вне медиа». С Hook.report также тесно сотрудничают другие журналисты — Жавохир Очилов, Луиза Атабаева, Дарья Пензова, Камила Файзиева.
– Когда меня спрашивают, почему я журналист (а это случается не так уже часто, если честно), я не могу ответить ничего кроме: «Мне это нравится». Хотя на самом деле все гораздо сложнее. Да, конечно делать медиа — это ни с чем не сравнимый кайф, но порой хочется послать все к черту, уйти в какой-нибудь копирайтинг, получать раз в месяц стабильную зарплату и не париться о том, что сказал мэр и как нам с этим жить.
Но с другой стороны, несмотря на сложности, я не знаю другого ремесла, которое подходило бы мне больше — тут есть определенный риск, фидбек и интерес. Эта профессия в которой постоянно появляется что-то новое, можно постоянно развиваться, учиться и пытаться быть лучше. И мне хочется надеяться, что у нас получается.