Как и за что увольняли главврачей и чиновников во время борьбы с коронавирусом
Во время первой волны коронавируса в России главврачи и чиновники теряли свои должности. Одних подвело несовпадение региональных и федеральных данных о смертях от ковида, других — отпуск, который пришелся на начало пандемии. Только за три месяца с марта 2020 года, согласно мониторингу журналистов, были уволены 15 главврачей и чиновников. Часто точные причины отставок публично не озвучивались и сами управленцы не боролись за должности — они предпочли покинуть свои посты молча, не провоцируя дополнительных конфликтов.
«Так получилось. Во время войны всякие бывают ситуации»
«Носились люди с выпученными глазами, кричали, что у нас пять человек в боксе плюс три человека на КТ, куда их всех девать, скорая не едет, Калуга не берет, что делать, несите кислород», — вспоминает весну 2020 года замглавврача больницы Боровска Калужской области Екатерина Качанова-Махова. «Бежал Гриша с баллоном кислорода», — показывает она на коридор больницы, который сейчас пуст. 48-летний фельдшер Григорий Шахвердов, говорит она, тогда работал без выходных, могли вызвать и ночью. Сам он на режим не жалуется, только на людей: «Война — она все показывает. У нас были люди — ну, просто откровенные пидарасы. Сказали — мы не будем работать. Я говорю — че ты боишься, одевай все, вот, все костюмы, все лежит. Сам не одену, тебе отдам».
До переезда в десятитысячный Боровск Григорий работал в столице на скорой, оказывал медпомощь бездомным как волонтер. Себя он в шутку называет то «уездным фельдшером», то «алкоголиком из Москвы». Правда, после переезда в провинцию пить Шахвердов бросил, но когда началась эпидемия — сорвался после трехлетней завязки. Рассказывает, что пьяный пришел в кабинет и. о. главврача Натальи Огородниковой и положил на стол заявление об уходе. «Я больше с вами работать не хочу, не могу, не буду, пошли вы в жопу со своим ковидом», — вспоминает он свои слова. До этого «как раз Леша умер, реаниматолог», а затем из страха заразиться ковидом с ним отказалась работать одна из медсестер. Проспавшись, Шахвердов вновь пришел к Огородниковой: «Ну че, выгоните?». Та ответила, что нет, и предложила вернуться к работе.
Наталья Огородникова руководит Центральной районной больницей (ЦРБ) Боровска с конца апреля. До этого исполняла обязанности министра здравоохранения Калужской области. Заявление об увольнении написала сама, после скандала из-за разницы федеральных и областных данных о количестве умерших от ковида: власти региона сообщили о меньшем количестве смертей по сравнению с федеральной статистикой. «От чиновника ничего хорошего рядовой врач не ждет, — говорит фельдшер Шахвердов. — Ждет какой-нибудь бессмысленной и беспощадной работы». Но с Огородниковой, считает, «сработаемся».
Недавно назначенному и. о. главврача боровской ЦРБ сорок два года. Под белым халатом — платье в полоску, в ушах — серьги-капельки. Наталья родом из города Ярцево в Смоленской области и может вдохновенно перечислять заводы оттуда: «Были такие коричневые пианино, на них было написано: «Смоленск» — эти пианино делали у нас». В школе была отличницей. Ходила в музыкальную школу, в вокально-инструментальном ансамбле пела песни Татьяны Булановой. В разное время мечтала о разных профессиях. Одно время думала пойти учиться на парикмахера, но «мама сказала — не надо нюхать этот лак каждый день». В 10 классе вместе с родителями поехала выбирать вуз. «По наитию — по родительскому все-таки больше» — остановились на медицинской академии. После вуза устроилась в кардиологическую реанимацию калужской больницы.
В 2014 году ее неожиданно позвали на собеседование в минздрав области. Предложили рядовую должность. Она согласилась.
На госслужбе, по «другую сторону баррикад», поначалу было трудно: «В больнице к тебе — на вы: «Наталья Влади-и-имировна». Пришла туда — «Наташа»». Зарплата была меньше: «Заслуг у меня никаких еще не было, ни стажа государственного, ни секретки (речь о надбавке к зарплате за допуск к гостайне — прим. ред.). Но я понимала, что это временно, это нужно пережить и все будет хорошо». Через три года Огородникова стала замминистра здравоохранения, отвечающим за кадры, медоборудование и лекарства, замещала министра во время его отсутствия. «Уже спина прямая у тебя везде, ты уже знаешь, как руки-ноги положить и как разговаривать», — объясняет Наталья. Слову «чиновник» она предпочитает «госслужащий»: «Это как военная служба. Есть определенные правила, что нельзя, что можно». Если ты руководитель, «ты не придешь в пляжном платье или джинсах на работу, это просто недопустимо». Эта внутренняя «планка», говорит Огородникова, остается навсегда.
В начале марта 2020 года белая Kia Sorento, на которой водитель вез калужского министра здравоохранения Константина Баранова в командировку, съехала в кювет и врезалась в дерево. Чиновник сломал обе руки и надолго ушел на больничный. Огородникову назначили исполняющей обязанности министра. А через две недели «все понеслось» — в области появились первые заболевшие коронавирусом. Наталья и ее коллеги были на работе с полседьмого до одиннадцати, без выходных. Помнит, потребовались триста коек в инфекционной и клинической больнице «Сосновая роща» в Калуге. Чтобы их разгрузить, пациентов «переводили, помещения мыли, потом «загружали» [больными с ковидом]». В госпиталях обустраивали чистые, грязные и буферные зоны. Владислав Шапша, исполняющий обязанности губернатора, звонил ей днем и ночью, спрашивал, «сколько у вас респираторов, сколько костюмов, а сколько врачей, сколько в резерве, сколько работает в Боровске, а сколько пролечили где-то еще». Было «реальное военное положение, которое нужно было организовывать», — говорит Огородникова.
28 апреля Шапша в очередной раз опубликовал у себя в соцсетях инфографику — сколько людей заболели, выздоровели и умерли от ковида. Эти цифры не совпали с федеральными. Огородникова объясняет, что числа постоянно менялись, она сообщала их в разные инстанции в определенные часы — передать в администрацию губернатора актуальные сведения не успела. После потока возмущенных комментариев Шапша написал: «Причина — в несвоевременном направлении информации министерством здравоохранения области. Все меры по недопущению подобных ситуаций в дальнейшем будут приняты». В следующем посте исполняющий обязанности губернатора заявил, что «принял решение отправить в отставку» Наталью Огородникову.
В тот же день с ней поговорил курирующий ее ведомство вице-губернатор — сказал, что «произошла такая ситуация» и «будет лучший вариант», если она напишет заявление об увольнении. У себя в кабинете женщина думала об этом полтора часа и в итоге написала немногословное прошение. Вернувшись домой, отключила телефон — «поняла, что могу себе это позволить». Проспала до одиннадцати часов следующего дня, потом прогулялась. К концу дня решила — надо идти работать дальше, и позвонила главе Боровского района, с которым уже работала, когда он был замгубернатора по социальным вопросам. Полтора месяца назад главврач местной больницы ушел на пенсию — и Огородникова предложила себя вместо него. Глава одобрил. Следом Наталья набрала вице-губернатора, который предложил ей уволиться: «Говорю: ну, работать-то мне дальше нужно». Через два дня глава района представлял ее коллективу больницы как нового главврача. Наталья заняла кабинет со скрипучей дверью и обшарпанным порогом.
Теперь у нее новый фронт работ. Например, в стационаре в городе Балабаново Боровского района (подразделение ЦРБ Боровска) уже провели кислород, теперь надо провести интернет. Ещё проблема — убедить сотрудников носить маски. Когда их не хватало, врачи жаловались, а сейчас от них устали.
— Они их на дачу увезут, вы че, не знаете? — шутит одна из подчиненных о защитных костюмах.
— Щас, увезут. У меня все подписано, сколько кому дано. Это раньше было…
Наталья брызгает на руки 15-летнего сына дезинфицирующим средством, когда тот садится на заднее сиденье белой служебной Scoda. Сына Огородникова тоже устроила в больницу — работать «картоношей», разносчиком медицинских карт по этажам: «С марта месяца дома сидеть — надо же чем-то заниматься. Там шестиэтажное здание, есть где побегать». За рулем автомобиля — бывший водитель Огородниковой-министра. В боровской больнице он стал ее заместителем по административно-хозяйственной части. В конце каждого рабочего дня они возвращаются в Калугу, где по-прежнему живут.
Вспоминая увольнение с должности и. о. министра здравоохранения, Наталья говорит, что «было немного обидно», но считает — «так получилось»: «Во время войны всякие бывают ситуации. Замгубернатора выше в любом случае. И, как госслужащий, ты обязана выполнять». За то, что она делала, замещая министра, ей «не стыдно»: «Все, что касается внешнего, — это уже не так важно. Мне главное себя внутри не опозорить». На вопрос, вернется ли она в министерство, отвечает: «Если позовут и скажут, что я нужна, и то, что я умею и делаю, пригодится, то я пойду, конечно».