В каждом российском миллионнике может работать около сотни так называемых рабочих центров – пристанищ для бездомных, где за кров и еду нужно трудиться. Мест в таких ночлежках в несколько раз больше, чем в государственных временных приютах, где человека не заставляют работать и где должен быть психолог, медик и социальный работник. Чиновники не видят в рабцентрах угрозу: некоторые ведомства и главы городов подписывают с ними соглашения о сотрудничестве. А коммерческие компании, связанные с руководителями таких учреждений, выигрывают муниципальные и государственные контракты. В их исполнении они используют, в том числе, своих подопечных.
«Чё, не замерзли?» – такой вопрос 39-летнему бездомному из Перми Дмитрию Ефремову и его друзьям задал полицейский, когда нашёл их на трубах у бани. По одной шёл кипяток, вторая была не сильно горячей. На ней можно было лежать, постелив старую одежду с «колобашек» – мусорок. Дело было в начале зимы 2017 года. Это совсем недавнее прошлое мужчины, но он вспоминает о нём уже с умиротворённой улыбкой.
Когда Дмитрию было шесть лет, родителей лишили прав из-за пьянства, он попал в детский дом. В 12 лет переехал к приёмной матери. Называет её «мачехой». Больше неё о нём заботилась мать женщины, ту Ефремов зовёт бабушкой. 10 лет назад бабушка умерла. Потом Дмитрий попал в исправительное учреждение, а когда вернулся, мачеха выгнала его из дома. На улице живёт уже два года. Бывает, приёмная мать пускает переночевать: «На колобашках чё-нибудь найдёшь – молоко да чё, принесёшь [домой], переспишь». Но утром она снова велит уйти.
Вместе с приятелями собирали бутылки. Покупали картошку и варили на костре: «Сварили, наелись – пошли дальше банки собирать». С работой было трудно: однажды устроился в автосервис, но там Дмитрию так и не заплатили. «А чё, мы куда-то пойдём жаловаться? – рассуждает собеседник. – Бог с ним».
В феврале 2018 года знакомый рассказал Ефремову о Центре социальной помощи «Надежда». Здесь мы с ним и познакомились. На тот момент мужчина жил в Центре неделю.